Крестовый поход восвояси - Страница 124

124

– Аленушка, радость моя! Вот мы и свиделись. Я потер пальцем уголок глаза, вытирая непрошеную слезинку.

– Лис, Воледар, Ансельм! Откуда вы? Почему вас так долго не было? Отчего вы такие поцарапанные? – как ни в чем не бывало защебетала Алена Мстиславишна, спеша обвить руками шею «брата».

– Ну что ж, ступайте, – хмуро бросил Старец Горы, наблюдающий картину всеобщей радости. – Эй! – крикнул он одному из ассасинов. – Выведи гостей из дворца.

– Э-э-э! Почтеннейший! Шо за кидалово?! Из какого дворца? А из крепости? А из долины? – опомнился Лис.

– Вы пришли сюда, не спрашивая у меня дороги. И теперь вольны возвращаться тем же путем.

– Вот ты хитрый, это что-то! – возмутился Лис. – Может, та дорога уже быльем поросла. Может, мы вообще с неба свалились.

– Тем лучше, – пожал плечами повелитель Долины Демонов. – Все небо над вами, возвращайтесь туда. Впрочем, – вздохнул он, приобретая интерес к гостям, – я могу выпустить вас из своих владений. Но я видел у вас одну вещицу. Вчера. На башне. Я был бы рад иметь ее.

– «Ну, шо делать будем?» – спросил Лис. – «Признаться, этот свободный труженик Востока меня уже порядком притомил. Шантажист хренов!»

– «Нельзя отдавать подарок дэва. Без него они нас, конечно, выпустят из долины, но тут же догонят».

– «Может…»

– Отдавайте, – донеслось до меня из-под каменных плит пола. Мы с напарником переглянулись. Похоже, он слышал то же самое. – Отдавайте, – еще раз явственно услышали мы. Но, как ни странно, только мы.

– Аллах с тобой, аксакал, – махнул рукой Лис. – Ты у нас все же Старец Горы, а старость нужно уважать. Так что держи мою штуковину, играйся, сколько тебе влезет. Ну и вспоминай нас при случае…

Но едва успел предмет, похожий то ли на крупную пудреницу, то ли на плоский объектив фотоаппарата, перекочевать в жадные руки Алаэддина, как пол у нас под ногами разверзся и мы, теряя равновесие, рухнули… прямо в предупредительно подставленные ладони Каменного дэва. И стоило нам оказаться в них, как плиты над головой сошлись, как будто и не размыкались никогда.

– Коварный, – похвалил Старца Горы наш спаситель. – Это хорошо, будет думать, что разделался с вами, и погони не снарядит.

– Дэв, родной, это ты, что ли?! – ошарашенный Лис, потирая ушибленную нижнюю конечность, уставился на нашего спасителя. – А какого ж беса мы тогда отдавали этот самый артефакт?

– Ну, кто его знает, куда бы он вас иначе засадил, – развел руками хозяин Подгорного царства. – А кроме того, ему же неизвестно, что это глаз василиска. И он обязательно захочет посмотреть, что там внутри. А порошка из праха феникса у него нет. Так что пусть ему, вам же, славные пеклеваны, пора бы и в дорогу, кони заждались.

* * *

Дорога от Долины Демонов была много легче, чем путь к ней. Во-первых, воодушевляло то, что нам все-таки удалось вырвать из бандитских лап Алену. Во-вторых, согревала мысль о том, что до вожделенной камеры перехода оставалось не более двухсот миль. Да и вообще, то, что эта несносная, не умолкающая ни на секунду своенравная девчонка, нежно любимая нами, опять была среди друзей, придавало силы нам и, казалось, нашим скакунам.

– Дядя Воледар! – барабанила меня по спине проказница, сидя на крупе Мавра, когда наш крошечный отряд, сопровождаемый проводниками друзами, несся в сторону Тиберийского озера. – А Ансельм говорит, что Каменный дэв родственник тех, маленьких, мохнатых. Это правда?

– Чистейшей воды.

– Ой, а совсем не похож. Та-акой большой! А эти Мохнатенькие, они вообще не виноваты, что меня стащили. Их противный риббекский купец каким-то страшным заклятием заставил. Они так плакали, когда меня ему отдавали!

– Все, отторговался купец.

– Да-а! А он меня солдатам шверинским отдал и велел куда-то везти. Я не знаю куда. К морю. Но трогать меня запретил, сказал, что так я дороже стою.

– Хоть на том спасибо.

– А потом меня другому купцу привезли. Когда он за меня деньги заплатил, я ему тут же сказала, кто я такая. Как он бегал, волосы на себе рвал! Сказал, что его хотят погубить, по миру пустить. Потом сел императору писать, но чего-то испугался, швырнул пергамент в очаг, а на следующее утро вышел г море, а нас-то на корабле и было всего человек двадцать. Не он меня берег, не обижал, я в его каюте жила. Он такой добрый был.

– Добрый. Аж до самого Костаматиса.

Похоже, девчонку, обрадованную освобождением, теперь не слишком волновали перипетии ее судьбы, воспринимаемые как необычайное и в общем-то благополучное приключение. Все обошлось, и слава Богу.

Не слава Богу началось несколько позже, когда, миновав границу друзских земель, у Тиберийского озера мы к ужасу своему обнаружили широкую равнину, покрытую исклеванными полураздетыми телами, кое-где уже обглоданными шакалами, но все же вполне сохранявшими возможность опознания.

– Оба-на, – тихо произнес Лис, увидев с очередного холма картину недавней сечи. – Ансельм, отъедь-ка с Аленой чуток в сторону, незачем ей на такое смотреть. Да будь осторожен, здесь могут таскаться банды мародеров.

– Мародерам тут уже делать нечего, – мрачно бросил я. – Но все же будем осторожны. Лис, съезди-ка разберись, что там произошло, а я тебя здесь прикрою. И Алену с Ансельмом тоже.

– Ничего не понимаю, – произнес Лис, возвращаясь. – Вон там, – он ткнул пальцем в груду трупов, – европейцы. Те вон – арабы. А те, которые ближе к нам, Капитан, ты, конечно, можешь смеяться, но это монголы. Может, ты мне объяснишь, кто тут с кем сражался?

Я молча покачал головой. Дальше мы ехали не разговаривая, пытаясь отогнать вновь и вновь встающий перед глазами призрак мертвого поля. Начало темнеть, когда на глаза нам попался лесистый холм, вполне способный укрыть от посторонних глаз ночующих путников.

124