Крестовый поход восвояси - Страница 69

– В общем, так, – горячился Лис, – пора вспомнить школьный курс истории и осознать, что города – это не просто скопища домов, произрастающих за одной Оградой, но и аккумулятор финансов в их первозданном денежном эквиваленте. Короче, самое время протрясти буржуа и послушать, как они будут звенеть.

– Может, все же доберемся до конторы Ганзейского союза? – возражал я, памятуя, что Лисовская манера ловить рыбку в мутных финансовых потоках ведет обычно к весьма далеко идущим последствиям.

– До этой самой конторы еще добраться надо! Наш любезный Карл из Риббека, купец, утверждает, что миль на сто в округе ничего подобного нет. С нашей скоростью это не меньше трех дней пути. Мы-то ладно, как-нибудь на подножном корму святым духом перетопчемся, но теток все же кормить надо. Да и ночевать под открытым небом тоже затея не ахти какая – октябрь на носу, того и гляди дожди пойдут.

– Хорошо, и что ты предлагаешь?

– Как это что? Провести безвозмездный заем денег у населения.

Последняя часть нашего разговора была услышана юной княжной, спускавшейся в этот момент по лестнице, чтобы узнать, отчего это вдруг воины ее эскорта изволят спать, когда она уже давно бодрствует.

– Я благодарю вас за заботу, господа, – тоном, не допускающим возражений, произнесла Алена Мстиславишна, – но если мы действительно в таком тяжелом положении, как вы говорите, быть может, стоит что-то продать?

– Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное, – процитировал Лис, – а у нас денег нет.

Княжна на минуту задумалась.

– Но есть одно из моих платьев. То самое, в котором я ходила под Херсирк.

Я улыбнулся обороту: «Ходила под Херсирк». Так обычно изъяснялись старые вояки. Юная девица произносила эти слова со знанием дела и явной гордостью.

– Починить платье уже невозможно, а жемчуга на нем нашито не менее чем на тридцать солидов.

– Нехорошо это как-то, – вздохнул Венедин, вообще крайне болезненно воспринимавший попытки женского участия в финансовых вопросах, а уж тем более такую благотворительность со стороны девочки-подростка.

– Я так велю, – гордо задрала подбородок княжна. – Готовьтесь ехать в город. А я сейчас прикажу Татьяне спороть жемчужины и принести их вам.

Лис перевел взгляд с девушки на меня, и я четка понял, что в его голове уже созрел коварный план по «рациональному» использованию выделенных средств, так что свернуть его с намеченного пути не удастся даже бульдозером.

– Слушаюсь, ваша светлость, – склонился в поклоне Венедин. – Все сделаем в лучшем виде.

* * *

Кони несли Лиса и Ансельма, свято выполнявшего свое обещание не отходить от учителя, в сторону Штраумберга. Юный маг, пользуясь возможностью остаться наедине со своим новым покровителем, рапортовал, словно взволнованный абитуриент перед строгим экзаменатором.

– Лю Шен, о великий, в своем трактате «О чудесах, проистекающих на тверди земной» пишет, что в незапамятные времена, некогда властитель Подземного мира Эрликхан – сотрясатель гор восстал против воли Небес. Он повелел своим слугам захватить волшебную Горную страну, в которой размещались столбы, держащие небесный свод, и, разрушив их, притянуть Небо к Земле. Однако столбы эти охранял Черный дракон, посланный Творцом Небесной Тверди для защиты Горной страны.

Могущество Черного дракона неизмеримо. Слуги Эрликхана бежали в страхе, лишь только увидев его у подножия столбов. Тогда Эрликхан спустился в самое сердце Земли и вызвал оттуда Огненный Ужас, не имеющий имени и живущий там с первого мгновения мира. Огненный Ужас не ведал страха, и когда Эрликхан выпустил его из земных недр, он кинулся на Черного дракона, сокрушая все и вся на своем пути.

Неведомо сколько длилась их битва и уж подавно неведомо, чем бы она закончилась: семижды семь дней лилась по волшебной Горной стране кипящая кровь Огненного Ужаса Глубин и Черного дракона Небес. И тогда Единственный, посланный Творцом, чтобы слушать стук сердца Земли, повелел тучам разверзнуться, и лил из них дождь сорок дней и сорок ночей. Смерть подступила к сражающимся так близко, что Огненный союзник Эрликхана устремился в неизведанные подземные бездны, ища спасения от беспощадных водяных потоков. Дух Черного дракона уже готов был оставить его истерзанное пламенем тело и отлететь на Небеса, где был рожден, но Единственный, собрав остывающую кровь обоих сражавшихся, сковал из нее маленького дракона. И когда последнее дыхание готово было сорваться с уст хранителя земных столбов, он дал духу отважного защитника Горной страны новое обиталище, навеки поместив его в неведомых недрах талисмана. С тех пор сила и могущество великого Черного дракона пребывают в нем из века в век.

– Недурственно, – похвалил будущего бакалавра магических наук высокоученый экзаменатор. – Чувствуется работа с материалом. Похвально, молодой человек. Однако вон уже виднеется город, и нам надо заняться некоторыми приготовлениями к предстоящему священнодейству. У вас с собой есть писчие принадлежности и пергамент?

– Конечно, – отозвался прилежный ученик, собираясь, очевидно, запечатлеть на выбеленных страницах крупицы Лисовской мудрости.

– Вот и прекрасно, мой дорогой. Тогда возьмите нож и нарежьте пергамент кусочками размером эдак дюйм на дюйм.

– Что? – переспросил юноша, вероятно, полагая, что ослышался.

– Пергамент. На кусочки, – чуть медленнее повторит Лис. – Ну что тут непонятного?

* * *

На некоторое время я был вынужден отвлечься от созерцания первого дня учебы незадачливого горе-чародея у светила венедской учености. Пришедшие в себя после тяжелой зелье-вой спячки воины нуждались в заботе и уходе не менее, чем изнеженные курсистки после посещения анатомического музея. Земля уходила у них из-под ног, головы чугунными ядрами обрушивались на стол всякий раз, когда, сидя за ним, они убирали поддерживающие лбы руки.