Крестовый поход восвояси - Страница 67

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, первое: денег у нас почти нет, в упряжке две боевые лошади, что само по себе полный бардак, и правят ими люди, имеющие об этом весьма смутное представление. Второе: от фон Нагеля пока никаких вестей, и чем дальше мы по этой дороге проедем, тем меньше шансов их получить. Ну и, кроме того, когда, – он обратился к ученику, – проснутся наши люди?

– М-м, – кудесник замялся, – быть может, к полудню. А может, и позже. Все зависит от того, сколько они выпили.

– Вот видишь, утренний старт, таким образом, отменяется. А раз уж мы все равно сидим в этом клоповнике, стоит подумать, как мы намерены путешествовать дальше в таких, мягко говоря, непоходных условиях.

Раздумья на тему, как быть дальше, были долги и безрадостны.

– Слушай, – внезапно оживился Лис, – маг, как там тебя…

– Ансельм, – потупился юноша.

– Ладно, пусть будет Ансельм. А слабо тебе пару крысаков в коней превратить?

– В кого? – удивился Лисовский подопечный, не скрывая своего недоумения.

– В коней. Ну или хотя бы в мулов.

– О нет. Так я не умею. Куда уж мне? Это, наверное, даже магистрам не под силу. Тут полный квадрилиум нужен. А сами-то вы…

– Э-эх-х, – горестно махнул рукой Лис. – Верхняя сигминанта рубидия в рубероиде, что, если судить по Фрейду да учитывая начало спада луны в доме Химеры, с точки зрения банальной эрудиции полнейший нонсенс. Ничего, что я по-арамейски? – прерывая поток заумной галиматьи, обратился к ошалевшему ученику мой друг. – Ну, в общем, в связи с поляризацией полярного сияния нельзя мне сегодня. Флуктуации не те.

Обалдевший под натиском неизвестных магических терминов, юный чудодей смотрел на Вснедина с нескрываемым обожанием, с каждой секундой проникаясь к нему все большим и большим почтением. За своего друга я был спокоен. Четыре года плотного общения с графом Калиостро не прошли даром.

– Значит, крысаков тебе колдануть слабо, – сокрушенно вздохнул Лис. – Слушай, а что ты вообще можешь?

– Увы, о великий, совсем немного, – с тяжким вздохом выдавил Ансельм. – Я, видите ли, до бакалавра не доучился. Правда; всего-то месяц. – Он поднял на Лиса страдальческий взгляд, словно ища поддержки и прошения за такую оплошность.

– Эк тебя так угораздило, – сочувственно отозвался мой друг.

Маг-недоучка вновь потупился.

– Я, знаете ли, в Кордове учился. У магистра третьего уровня Альмелия Магнуса. Он жил в своем доме, а при нем племянница… Уж такая красавица – глаз не отвести.

– Ну и ты ее… – начал Лис.

– О-о-о-о, – взвыл несчастный юноша, становясь в этот момент еще несчастнее. – Если бы она кинула на меня один лишь благосклонный взгляд, я был бы счастливейшим из смертных. Но, увы, надменная дева не замечала меня. Иногда мне казалось, что маг лишь именует девушку своей племянницей.

– А на самом деле он ее…

– О-о-о-о, – вновь взвыл юнец. – Ее кожа была столь бела, что иногда мне казалось, что она вовсе не живой человек, рожденный от отца с матерью, а одна из прекрасных статуй, которых так много среди древних руин.

– Она была с руками? – поинтересовался Лис.

– Да, а что? – смутился на полуслове рассказчик.

– Тогда еще ничего. Жить будет.

Ансельм на мгновение остановился, мотая на ус, что наличие рук у оживших античных статуй гарантирует им жизнеспособность.

– Что я только не делал, – продолжал сокрушаться он, – чтобы привлечь внимание надменной красавицы, все было тщетно. И тогда я решился на крайнюю меру.

– Ты ее?..

– О-о-о-о! – захохотал новоиспеченный Лисовский ученик. – Я приготовил приворотное зелье и влил его в кувшин с вином. В мои обязанности входило, – поспешил пояснить он, – относить кувшины с вином и блюда с фруктами в спальни Альмелия Магнуса и его племянницы. Так вот, вечером я принес вино и фрукты в желанный альков.

– Ну и?..

– Я так волновался, что перепугал кувшины, – сокрушенно сознался бедный Ансельм.

– Несчастный двоечник! Как ты мог?! В таком-то деле!!! – возмутился великий и ужасный Лис.

– Не гневайтесь, – в ужасе взмолился бакалавр-недоучка. – Я был достойно покаран. Утром, лишь только встало солнце, старик Альмелий воспылал ко мне такой страстью, что я уж и не знаю, как спасся. Поверьте, я натерпелся такого страху, что до сих пор при воспоминании об этом дне сердце забивается в пятки, словно барсук в нору.

– Ладно, – утешительно махнул рукой Лис. – Бог с тобой. Дальше-то что было?

Ансельм тяжело вздохнул.

– Я бродил из города в город, показывая фокусы на ярмарках, ища учителя, который преподал бы мне уроки магической науки, и покровителя, которому бы я мог служить верой и правдой.

– И как успехи? – осведомился Лис.

– Как сказать. – Ансельм развел руками. – До недавнего времени я считал, что неплохо. Но сейчас вижу, что ошибался. Однажды судьба привела меня в Мекленбург…

– Что-что? – насторожился я.

– Да, господин Вальтер фон Ингваринген. Госпожа Аделаида, властительница тех мест, незадолго перед этим рассорилась со своим мужем и вернулась в свой домен, поджидая, как я теперь знаю, вас. Когда я появился в городе, бессовестно объявив себя магистром магии, мне было лишь ведомо, что в нем живет молодая, весьма богатая госпожа, пребывающая в постоянной тоске и печали. Я вызвался развеселить грустную сеньору, и, скажу без лишней скромности, мне это удалось. Конечно, в Мекленбурге был и свой придворный маг, но старик долгие годы просидел, как пень, на одном месте, довольствуясь банальным набором дедовских заклинаний да антинаучным лечением при помощи восковых слепков. К тому же ему не приходилось выступать на ярмарках на потеху толпе.