Крестовый поход восвояси - Страница 87

– Ну, не спеши себя корить, – утешил я друга. – Рациональное зерно в твоих рассуждениях, пожалуй, есть. С Нагелем действительно надо попробовать договориться. А вот бежать, очевидно, лучше не к воротам, а к храму. И как Ансельм просить в Божьем доме убежища.

– Думаешь, сложится? – усомнился Лис.

– Возможно. Предоставлять убежище нуждающимся в нем – святая обязанность Церкви. Здесь, в аббатстве, находится архиепископ Трирский и император. Между собой они не очень ладят, стало быть, вряд ли захотят ударить друг перед другом в грязь лицом.

– Ну хорошо, допустим. Вот мы в соборе. Дальше-то что?

– Пока не знаю, но одно могу сказать точно: чтобы предпринимать какие-либо действия для своего освобождения и поисков Алены, нам нужна встреча с императором. Он – наш единственный шанс. И если с фон Нагелем удастся договориться, то в собор его величеству прийти будет куда как проще, чем в эту выгребную яму.

– Вероятно, ты прав. – печально согласился Лис. – Я тебе честно скажу, ни о чем не могу думать. Жрать хочется, кишка кишке дули крутит. Даже задремать толком не получается. Закрою глаза, сразу еда сниться начинает. Эй! – заорал он негодующе. – Жрать давайте!

– Сию минуту, о великий! – раздался над головой хорошо знакомый голос Ансельма. – Я принес вам мяса, хлеба и немного вина.

– Ну, ты ба! – восхитился Венедин. – Прям-таки маги и волшебники всех стран, соединяйтесь! Ну спасибо, родной, ну уважил старика. Давай сюда скорее.

– Я, о великий, – начал Ансельм, протискивая между прутьев решетки изрядный ломоть мяса, – как узнал, что вы с подменышем в аббатство едете, сразу понял, надо будет бежать в храм, просить убежища. – За мясом последовала краюха ржаного хлеба и булькающая фляга с вином.

– Постой-ка, – ловя вожделенную бутыль, остановил его Лис. – так тебе что же, было известно, что княжна подменыш?

– Да, о великий. Я это еще там, на постоялом дворе, понял, когда мы с ней на лестнице столкнулись. От нее теплом человеческим не веяло.

– Так что ж ты сразу не сказал?! – возмутился грозный учитель.

– Так я хотел, о великий, но думал, вы сами знаете. И потом еще, перед самым отъездом в аббатство…

– Господи! – изрек Лис в пустоту. – Когда ты караешь самонадеянных болванов, ты отнимаешь у них разум.

– Да-а, – восхитился Ансельм. – Я запомню это, о великий.

– Запомни, – согласился Лис, – и вот еще что скажи: чего это тебя вдруг потянуло против нас свидетельствовать?

– Да что вы, учитель! Как вы могли такое подумать?! Я сказал, что вы наняли меня писцом за два дня до приезда в город, а потому мне нечего поведать высокому суду.

– Ладно, предположим, – махнул рукой Лис. – В любом случае спасибо за еду.

– Это еще не все, – заговорщицким шепотом произнес Ансельм, наклоняясь к самой решетке. Юношу, привыкшего работать в алхимической лаборатории без противогаза, похоже, совсем не смущал удушливый смрад, идущий из ямы. – Я подготовил вам побег. Вначале думал, что вы освободитесь сами, но темница защищена перекрестными заклятиями, и лишь тот, кто наложил их, знает порядок снятия. Тут лучше не рисковать.

Он хотел далее углубиться в разъяснения природы перекрестных заклятий, но был сурово оборван Лисом:

– Ты что-то говорил о побеге?

– Да-да, – быстро заговорил Ансельм. – Все уже готово. Вот здесь, – он протиснул сквозь решетку сверток, обернутый плащом, – веревка с крюком и узлами и два кинжала. Скоро должен прийти монах, разносящий объедки. Он уже пошел к свиньям…

– И правильно сделал, – заметил Лис. – Там ему самое место.

– Так вот, когда служка придет, – продолжал Ансельм, – он откроет люк, чтобы спустить ведро. Стащите монаха вниз и выбирайтесь. Стражник в коридоре спит. Буду вас ждать на стене аббатства, там, где она примыкает к конюшие. Я там разобрал черепицу, так что можно попасть внутрь и добыть себе коней. А из конюшни прямой выход в город.

– Ты времени даром не терял, – похвалил старания ученика Венедин.

– Благодарю вас, о великий!

– Но есть одно маленькое «но». Мы посажены на цепь, как сторожевые псы, и кинжалом ее ну никак не перерезать.

– О Господи! – всплеснул руками почтительный ученик. – Как же я не учел этого? Это моя вина. Погодите немного, я сейчас проберусь на кузню и принесу пару напильников. Я мигом – туда и обратно. Тише, – он насторожился, – кто-то идет. Если это монах, втащите его к себе, иначе потом придется возиться с замком. – Он накинул на голову коричневый капюшон, носимый послушниками доминиканского монастыря, поднялся с колен и, подхватив ведро, в котором были принесены сокровища, побрел к выходу, опустив очи долу.

– Оставь факел и убирайся прочь! – на ломаном немец-. ком произнес знакомый твердый голос.

– Ропша?!

Шаги становились все ближе. Неспешные тяжелые шаги уверенного в себе сильного мужчины. И вот наконец кожаная подошва башмака опустилась на прутья решетки над нами.

– Рад видеть вас, друзья мои. – Лицо повольничьего ватажника появилось в зыбком круге света, даваемого факелом. – Вы даже не представляете, насколько я рад видеть вас здесь. – Он переступил с ноги на ногу, прочно становясь на решётку и поводя у нас над макушками любимым самострелом. – Ну что, не ждали, господа рыцари?

– Да уж, признаться, нет, – вздохнул я. – Думали, лежишь, страдаешь от ран.

Лицо Хвата расплылось в глумливой ухмылке.

– Спасибо за заботу. Мое самочувствие сейчас куда как лучше вашего. А в ближайшее время, надеюсь, у вас оно и подавно испортится. – Он усмехнулся, демонстрируя два ряда хищных зубов. – Эх, жаль, мне плохо видны ваши глаза, – продолжал он все тем же издевательским тоном.